Красноярск, 28.11.2011. Круглый стол «Инвестиционные проекты Нижнего Приангарья: путь к инновационной или сырьевой модели развития?»
Выступление Алексея Юрьевича Колпакова, председателя красноярской экологической организации "ПЛОТИНА".
Презентация к докладу
Стенограмма выступления на круглом столе
Проект комплексного развития Нижнего Приангарья появился из федеральной целевой программы, которая была разработана еще в середине 90-х годов. Программа эта разрабатывалась по распоряжению правительства России научными коллективами Сибирского отделения Академии наук. Работа была проделана огромная, подготовлено очень много материалов, и ФЦП «Освоение Нижнего Приангарья» в итоге была утверждена.
Тем не менее, как это объяснялось, в связи с финансовым кризисом, ФЦП «Освоение Нижнего Приангарья» в 2003 году была исключена из списка федеральных целевых программ. В 2005 году по заказу правительства Красноярского края Институт региональной политики в Москве разрабатывает программу и проект комплексного развития Нижнего Приангарья. В 2006 году утверждается паспорт инвестиционного проекта, и он реализуется из средств Инвестиционного фонда Российской Федерации на основе частно-государственного партнерства.
Ну вот, программа и проект — такая проблема требует некоего осмысления. Если посмотреть на состав инвестиционного проекта комплексного развития Нижнего Приангарья, если мы возьмем первый этап этого проекта, который сейчас реализуется, мы увидим, что этот проект состоит из трех основных объектов: Богучанская ГЭС — крупный инфраструктурный объект, Богучанский алюминиевый завод и Богучанский ЦБК или ЛПК (насколько я понимаю, пока не совсем ясно, что там будет), а также ряда инфраструктурных объектов (дороги, мосты, линии электропередач).
Если посмотреть на этот проект и сравнить его с федеральной целевой программой, можно сделать вывод, что мы имеем дело с урезанным вариантом ФЦП. К чему привело переименование программы в проект? На наш взгляд, такой шаг вывел проект комплексного развития Нижнего Приангарья из-под ряда требований, предусмотренных российским законодательством. В частности, закрепленный порядок разработки и реализации федеральных целевых программ предусматривает, что они являются объектом государственной экологической экспертизы. Проект, даже комплексного развития территории, под эту норму не попадает.
Соответственно, если проект не является объектом государственной экологической экспертизы, встает вопрос о том, каким образом общественность может принимать участие в его обсуждении. Раньше все-таки для ФЦП был предусмотрен такой механизм: в рамках процедуры ОВОС можно было гражданам и экспертному сообществу хоть каким-то образом участвовать в обсуждении программы. В случае проекта комплексного развития Нижнего Приангарья ОВОС всего проекта не проводится, поэтому общественность оказалась практически исключена из процесса обсуждения, принятия решений по этому судьбоносному для всего региона проекту.
Кроме того, если следовать порядку реализации федеральной целевой программы, то в нем предусмотрена еще оценка социально-экономической и экологической эффективности целевой программы. Сегодня уже разговор об этом начался — проект Нижнего Приангарья такой общественной оценки эффективности, вероятно, не проходил. По крайней мере, мы не знаем, есть ли такая оценка. Законодательством она не предусмотрена.
Вот таким образом оказалось, что проект комплексного развития Нижнего Приангарья не подлежит оценке социально-экономической эффективности, не проходит экологической экспертизы, и граждане исключены из процесса принятия решений.
Какие еще последствия имел отказ от программного планирования? Проект, который реализуется сейчас в Нижнем Приангарье, он вообще довольно слабо стратегически спланирован. Как показывает практика, проект «Комплексного развития Нижнего Приангарья» превращается в набор отдельных проектов, которые можно дополнять, изменять, сдвигать сроки, не выполнять какие-то обязательства (в частности, по срокам). Вот один пример: если следовать плану этого проекта, то в 2011 году, то есть, в этом, уже должны работать семь агрегатов Богучанской ГЭС, должно заканчиваться строительство алюминиевого завода — он на следующий год должен уже выпускать продукцию, но насколько мы знаем, там еще только корпуса начинают возводиться. Целлюлозно-бумажный комбинат же по этому плану уже год как должен выпускать продукцию (с 2010 года, согласно инвестпроекту, утвержденному правительством). То есть, сроки проектов не соблюдаются.
Еще пример — проект БЭМО, который существует внутри проекта комплексного развития Нижнего Приангарья. Он состоит из ГЭС и алюминиевого завода. При этом оценка воздействия на окружающую среду делается отдельно для каждого объекта. Комплексная оценка воздействия на окружающую среду этого объекта под названием БЭМО не предусматривается. И если для Богучанского завода ОВОС подготовлена, прошли общественные слушания, и у населения была хотя бы возможность поучаствовать в принятии решений, то для Богучанской ГЭС ОВОС не сделана до сих пор. Сегодня, кстати, судебное заседание проходит по этому поводу в Кежемском районном суде.
Еще один момент, касающийся планирования, связан с Мотыгинской ГЭС. Я понимаю, что если утвержден проект комплексного развития территории, то дополнительные объекты должны каким-то образом предусматриваться в этом проекте. Между тем, помимо тех объектов, которые были заявлены, возникает проект Мотыгинской ГЭС. Причем, этот проект, насколько мы знакомы с экспертными выводами, по некоторым показателям приходит в противоречие со строительством той же Богучанской ГЭС. Например, мост, который построен через Ангару в районе Богучан, в случае строительства Мотыгинской ГЭС может попадать в зону затопления водохранилища. Непонятная тактика проектирования. Мне кажется, здесь есть проблема.
Теперь еще на повестке дня Нижнебогучанская ГЭС. Непонятно, как она будет встраиваться в этот проект комплексного развития Нижнего Приангарья.
Мы сопоставили проект комплексного развития Нижнего Приангарья со стратегическими документами. Вот сегодня нам Андрей Геннадьевич Коржубаев говорил, что мы должны смотреть на развивающиеся рынки Китая и не прикрываться идеями устойчивого развития. Если посмотреть на стратегические документы, например, «Стратегию развития Сибири до 2020 года», основной целью стратегии является «повышение качества жизни населения на основе сбалансированной социально-экономической системы инновационного типа, гарантирующей национальную безопасность, динамичное развитие экономики и соблюдение стратегических интересов России».
Это стратегические цели. Теперь смотрим на цели инвестиционного проекта Нижнего Приангарья. Здесь сразу же акцент делается на укрепление промышленного потенциала на территории Нижнего Приангарья на основе создания транспортной инфраструктуры и освоения природных ресурсов. То есть даже цели и задачи повышения уровня и качества жизни, инновационного типа экономики в самой цели инвестиционного проекта не обозначены.
Далее: если посмотреть на «Стратегию развития Сибири до 2020 года», там обозначены еще некоторые моменты, в частности, вызовы, которые являются характерными для нашей ситуации в Сибири. В Стратегии специально прописана «угроза закрепления за Сибирью роли сырьевого придатка развитых экономик», видимо, как одного из серьезнейших вызовов для нашего региона. Поэтому поставлена задача «диверсификации и создания комплекса перерабатывающих производств».
Решение экологических проблем. Одна из стратегических задач развития Сибири — «улучшение качества окружающей среды и повышение экологической безопасности в условиях возрастающей антропогенной нагрузки». Кроме того, социальное развитие Сибири — «стратегический приоритет обеспечения национальной безопасности страны».
Если мы возьмем эти важные стратегические моменты, обозначенные в Стратегии развития Сибири, и проект «Комплексного развития Нижнего Приангарья», то в нем нет ответов на вопрос о том, где и как предусмотрена реализация этих стратегических задач.
Сопоставляя Стратегию и Проект, мы видим, что проектом «Комплексного развития…» не предусматривается экологическое развитие территории, не предусматривается социальное развитие территории, то есть, в нем нет программ, нет каких-то сопутствующих задач, которые бы обозначали для населения, для жителей, что здесь появится, кроме предприятий. Не обеспечивается участие общественности в принятии решений — об этом я уже говорил. Только по отдельным проектам: когда обсуждается проект завода или фабрики. Но в целом по проекту Нижнего Приангарья общественность никак не может высказать ни свою точку зрения, ни свои требования и пожелания. На мой взгляд, судя по проекту развития Нижнего Приангарья, экономика нашего региона так и будет сохранять сырьевой характер, работая на экономики развитых или развивающихся стран.
Также можно сопоставить проект комплексного развития Нижнего Приангарья с «Концепцией социально-экономического развития России до 2020 года». Целью этой Концепции является «определение путей и способов обеспечения устойчивого повышения благосостояния российских граждан». Опять же, если взять проект «Комплексного развития Нижнего Приангарья», то не видно, где в нем это прописано, где эта задача, где это направление.
Национальная безопасность, динамичное развитие экономики, укрепление позиций России в мировом сообществе. В концепции обозначены четыре основных глобальных вызова России. Опять же, акценты делаются на инновационный путь развития, на развитие человеческого потенциала и преодоление экспортно-сырьевой модели развития.
В итоге, если сравнить стратегию развития Сибири, концепцию развития России и наш проект и взять установки на экспорт в Китай, как основные, продвигаемые сейчас компаниями, то мы видим, что проект комплексного развития Нижнего Приангарья не столько двигает наш регион и нашу страну, сколько начинает тормозить развитие, потому что он не корреспондирует с ключевыми задачами развития страны и Сибири.
Напомню, что существуют правила отбора инвестиционных проектов, закрепленные Постановлением правительства о «Правилах отбора и координации реализации приоритетных инвестиционных проектов». Там есть один важный пункт: инвестиционный проект должен соответствовать требованиям, и одно из требований — это соответствие инвестиционного проекта концепции долгосрочного развития страны до 2020 года, региональным стратегиям. Это пункт, по которому должен отбираться инвестпроект. Вот мы сопоставляем таким образом, берем важные для нас моменты, сопоставляем по ним проект и возникает вопрос — как этот пункт выполняется в случае проекта комплексного развития Нижнего Приангарья? Насколько он соответствует Концепции? Насколько он соответствует Стратегии развития региона?
В связи с этим есть предложение обсудить на рабочей группе соответствие правилам отбора инвестпроектов. Наверное, надо ставить вопрос о том, чтобы привести проект комплексного развития Нижнего Приангарья в соответствие со стратегическими задачами развития России. Сейчас как раз такой момент, когда первый этап заканчивается, на очереди второй этап, и есть возможность подвести какие-то итоги, учесть ошибки и все-таки перестроить эту работу.
Второй момент — провести стратегическую экологическую оценку всего проекта в соответствии с поручениями президента, о которых речь шла в Белокурихе на президентском совете. Одно из поручений президента — совершенствование процедуры государственной экологической экспертизы. В том числе, в части разработки экологической оценки проектов, стратегий, программ и схем территориального планирования. Самое время как раз обратиться к проекту «Комплексного развития Нижнего Приангарья».
Предложения для протокола:
- — В соответствии с «Правилами отбора и координации реализации приоритетных
инвестиционных проектов» необходимо привести проект «Комплексное развитие Нижнего Приангарья» в соответствие со стратегическим задачам развития России. - — В соответствии с поручением Президента о совершенствовании процедуры организации и проведения государственной экологической экспертизы, в том числе в части разработки экологической оценки проектов стратегий, программ, планов, включая документы территориального планирования, провести стратегическую экологическую оценку проекта «Комплексное развитие Нижнего Приангарья».
