Красноярский край славен сырьевыми проектами — крупнейшими в России. В каждом четко, на века, отпечатались личности Александра Хлопонина, губернатора предыдущего, и Льва Кузнецова, его преемника.
Масштабные проекты требуют такого же подхода. Мелочиться не принято, «мы хотим всем рекордам наши звонкие дать имена…» Эта традиция заложена задолго до Кузнецова и его патрона. Красноярский вице-губернатор, курировавший строительство, — Валерий Суладзе, поставил всероссийский рекорд по затребованной взятке. Ему в 2002 году дали 7,5 года, отсидел 5, теперь «на свободе с чистой совестью». Рекорд Суладзе — почти миллион долларов — побили лишь спустя три года.
А до этого из квартиры работника краевой администрации неизвестный деточкин вынес 60 тыс. долларов, 50 тыс. немецких марок, 12 млн руб. и умопомрачительное количество золотых украшений — одних колец с бриллиантами 50 штук. Этот рекорд побили также лишь годы спустя, когда ограбили квартиру первого вице-спикера Госдумы Любови Слиски.
Обычно по таким косвенным уликам обыватели и судят о масштабах руководства. О новом рекорде, который готовы установить в Красноярске, «Новая» недавно писала: штрафы чуть не 1,3 млрд рублей светят лично руководителю Управления автомобильных дорог Красноярского края (КрУДор), депутату Заксобрания Сергею Зяблову, а также ООО «Трансмост», контрольный пакет которого принадлежит нынешнему красноярскому губернатору Льву Кузнецову. Стоит ли упоминать, что оба состоят в «Единой России»; Кузнецова в прошлом году ЕР представляла президенту как своего кандидата на пост губернатора, сейчас он входит в президиум ее регионального политсовета.
Нижнее Приангарье
По данным ФАС (он начал расследование по инициативе Минрегионразвития РФ), КрУДор перерасходовало в пользу «Трансмоста» более 0,6 млрд. За что предусмотрен штраф в двукратном размере необоснованно израсходованных средств и с заказчика, и с подрядчика. Но это фантастика. Хоть Кузнецов и передал свои акции в траст, обезопасив себя юридически, как это может изменить «статусность» компании? Наверняка будет долгое разбирательство, которое закончится пшиком.
В конце февраля КрУДор, подав иск в московский арбитраж, обжаловало решение ФАС о привлечении к ответственности Зяблова. Сам он в отпуске, его зам, выступая перед Заксобранием, сообщил: цена контракта возросла из-за инфляции и чиновничьей волокиты. И действовавшая на тот момент редакция закона № 94 не требовала устанавливать в госконтракте твердую цену работ.
«Трансмост» не суетится. Фирма основана весной 2006-го, в бытность Кузнецова первым вице-губернатором (тогда как раз запускался проект «Комплексное освоение Нижнего Приангарья»). Замысел незатейлив: строить мосты и дороги к створу Богучанской ГЭС и объектам, которые хотят воздвигнуть для потребления ее энергии. Но как новорожденному ООО выигрывать тендеры? Легко. Его назвали чужим именем — как известнейшее питерское ОАО «Трансмост», ведущее родословную с 1930 года. И внедрили его в строительный холдинг «Группа компаний «Илан». Его главу Юрия Марценко Кузнецов взял вторым соучредителем «Трансмоста».
С рождения, то есть системно, «Трансмосту» сопутствует дурная слава. Напомню громкие вехи. В 2007-м УФАС пожаловалось в прокуратуру на то, как конкурсная комиссия определяла генподрядчика строительства моста через Ангару: дважды победителем признавали «Трансмост», притом что конкурент — омское ООО НПО «Мостовик» — бралось возвести объект на 447 млн руб. дешевле. Третий конкурсант на освоение 4,68 млрд руб. — московское ООО «Трансстроймонтаж» — тоже давал меньшую, чем «Трансмост», цену.
По словам замруководителя УФАС Олега Харченко, итоги конкурса дважды подводились с нарушениями. Омичи подали в суд. Кроме очевидных аргументов в свою пользу они также утверждали, что дата подписания контракта между заказчиком конкурса КрУДор и «Трансмостом» сфальсифицирована. Тем не менее жалобы не помешали последнему осваивать средства.
В № 104 от 20.09.2010 «Новая» писала о возбуждении уголовного дела по факту хищения бюджетных средств в особо крупном размере. Тогда Генпрокуратура сообщила, что «Трансмост» в качестве субподрядчика произвел работы по возведению мостовых переходов для строительства железнодорожной ветки. Труды приняты и оплачены. После чего обнаружено, что «работы по устройству опор мостов субподрядчиком фактически не выполнены». Любопытно: на этом участке намечалось сооружение девяти мостов. Но, как сказано на сайте «Трансмоста», он здесь строит 10 железнодорожных мостов и 11 временных, а также притрассовую дорогу. При этом еще в 2009-м отрапортовано: «Все железнодорожные мосты построены».
Львиная доля
Кто в этих схемах Лев Кузнецов? Понятно, не первой величины фигура.
Кузнецов всегда был человеком норильского клана, подчинялся его интересам, в конфликте Потанина и Прохорова встал, как и Хлопонин, на сторону последнего. Кузнецов ничего не поменял в курсе, заданном Хлопониным: по-прежнему ставка на экстенсивное хозяйствование, колониальные мегапроекты; малый и средний бизнес почти незаметен, как и все прочее, что не вписывается в добычу и вывоз сырья. А крупные инвестпроекты предполагают известный формат частно-государственного партнерства. Вот что говорит о нем замруководителя УФАС Харченко:
«Требования прозрачности на частные деньги, вливаемые в госпроекты, не распространяются в принципе. Так что отследить их прохождение практически невозможно. Здесь-то и гнездится основная коррупция».
Кузнецов, похоже, этого не боится — и это тоже «клановая» черта. Тон задал еще Хлопонин. В самых разных аудиториях Красноярска он говорил одно и то же: дескать, на этой теме — борьбе с коррупцией — в Германии к власти пришел Гитлер. Хлопонин демонстрировал даже с неким вызовом, что ему некогда заниматься этими глупостями: не увольнял, напротив, приглашал на работу, переводил ближе к себе чиновников с уже предъявленными обвинениями в коррупции, с решениями судов первой инстанции, находящихся под подпиской и т.д. Выглядело это как намеренное пренебрежение общественным мнением. Здоровая корпоративная солидарность, перенесенная из бизнеса на госслужбу.
Воровали всегда. Вот только раньше никто воров специально не удерживал в начальничьих креслах.
Мегапроекты в колонии Сибирь изначально предполагают такое освоение денежных ресурсов. Оно пришло на смену насилию, с помощью которого Сибирь осваивали раньше. Коррупция сменила ГУЛАГ. Впрочем, на Ангаре умудрились слить в частно-государственном партнерстве офшор Boges Ltd, воздвигавший Богучанскую ГЭС, и труд зэков, сжигающих перед затоплением деревни.
Для чего в медвежьих углах планируют новые ГЭС? Ведь не для того, чтобы ломать жизни старожильческому населению, и уж, конечно, не для того, чтобы питать промышленность (там ее нет и не будет, пока китайцы не придут). Для того чтобы распилить вложения и вливания. Это суть проектов. Для чего планируют тянуть трубопроводы? Не для того, чтобы осквернять священные для аборигенов местности (например, плато Укок). И Байкальский ЦБК воскресили из мертвых совсем не для того, чтобы гадить в Байкал (насчет производства целлюлозы лучше не заикаться — рынка сбыта нет). В сырьевой колонии такое воровство в порядке вещей. Ну а как: губить Сибирь за зарплату? Воровство здесь и сейчас — это системообразующий фактор, часть организма, функционирующего как единое целое, где всё со всем находится в причинном взаимодействии.
Красноярские дела настолько масштабные, что выходят за пределы края. Тем более и Хлопонин не собирается завершать карьеру на Кавказе, его прочат в премьеры. Эта команда, возможно, порулит еще и всей Россией.