Статья Дмитрия Голованова "Понадеялись на ОВОС", опубликованная в газете "Красноярский рабочий" 13.08.2015 года [и на сайте НижнееПриангарье.РФ], рассказывала об общественных слушаниях, посвящённых возможному строительству лесохимического комплекса в Енисейском районе Красноярского края. Среди откликов на статью пришло и письмо читателя из Лесосибирска, участника слушаний:
Слушания прошли в Енисейске и Лесосибирске и глубоко взволновали меня, потому что от этого проекта во многом будет зависеть экологическое будущее родного для меня Енисейского района. Не так давно жители Красноярска яростно отбивались от строительства завода ферросплавов, и тогда своё решающее слово сказала краевая власть. Отстояли — и вот новое нападение. Да, именно нападение, так я считаю! Потому что даже человек, далёкий от понимания тонкостей строительства промышленных объектов, проектирования, экологических, гидрологических и других экспертиз, питав эту статью, элементарно поймёт — затевается что-то странное.
Неубедительно прозвучало на этих встречах выступление никому не известного "эколога-аудитора" Владимира Тушонкова. Сомнения вызвал и ОВОС — оценка воздействия на окружающую среду. Действительно, почему важный документ подготовлен архангельским образовательным учреждением (точнее — негосударственным образовательным учреждением "Экологический консалтинговый центр (ЭКЦ)")?
Разве в Красноярске нет толковых специалистов по приенисейской тайге, которые знают, насколько опасно производство целлюлозы для атмосферы, для подземных и поверхностных вод? Интересно было бы знать, какие предельно допустимые выбросы (ПДВ) разрешат эксперты Росприроднадзора в данном случае. Хотелось бы, чтоб в газете прозвучала оценка этого проекта со стороны регионального министерства природных ресурсов и экологии.
Из собственного опыта знаю, что при производстве целлюлозы не обойтись без обязательной поэтапной рекультивации шламонакопителей, а также без специального полигона для древесных отходов. Н о тм пока никто не говорит. Мне непонятно, почему земли сельскохозяйственного назначения в Енисейском районе с такой лёгкостью были переданы под строительство промышленного объекта. Может быть, и в этом надо внимательно разобраться.
К слову сказать, сибиряки уже много раз убеждались: когда бизнес-представители Москвы или Санкт-Петербурга скупают какие-то предприятия в регионах, то затем эти производства очень быстро прекращают своё существование. Могу привести собственный пример. В Лесосибирске заезжий инвестор стал хозяином нашего молодого еревообрабатывающего предприятия с объёмом переработки 120 тысяч кубометров в год — ООО ПК "Сибирский лес". Всего за один год распался наш коллектив численностью 300 человек, да и сам наш комплекс, выпускавший погонажные изделия и пиломатериал по евростандартам, прекратил существование.
Хочется во весь голос заорать: до каких пор мы будем терпеть таких неумелых и корыстных хозяев! И если уж так нужен подобный лесохимический комплекс, то в Енисейском районе можно найти более перспективные площадки — у опустевшей деревни Тархово ил в ослке Маковском. Здесь имеются все необходимые ресурсы и условия, да и экологический ущерб окажется минимальным.
Это моя точка зрения, на которую, я надеюсь, обратят внимание руководители нашего региона.
Равиль АЛТЫНБАЕВ, бывший директор Лесосибирской компании "Сибирский лес"
